Едва собравшись в Наблусе, мятежные бароны получили письмо Грандмастера тамплиеров Жерара де Ридефора (Gerard de Ridefort), написанное им от имени Сибиллы, с приказом явиться на коронацию в условленное время, дабы принести омаж и присягу новым правителям Иерусалимского королевства. Ответ на это письмо бароны послали к патриарху Ираклию и Грандмастеру де Ридефору с двумя цистерианскими монахами, в виде просьбы во имя любви Господа и его святых Апостолов отказаться от коронации Сибиллы до тех пор, пока она остается женой Ги де Лузиньяна. Приверженцы графа настаивали на немедленном разводе Сибиллы, целью которого был новый брак, как предполагалось, в первую очередь, с графом Раймондом III Триполийским (приходившимся Сибилле двоюродным дядей), либо с кем-либо другим из знатных людей Иерусалимской земли, то есть человеком, по их мнению, более подходящим для защиты страны и управления государством. Послание этих цистерианских "благовестников" окончательно поколебало и без того непрочное спокойствие в умах остальных баронов Королевства, собравшихся в Иерусалиме в ожидании коронации. Ситуация вновь стала накаляться, так что в скором времени к Сибилле на аудиенцию прибыла депутация из числа собравшейся в Иерусалиме знати, с верноподданическим увещеванием, принять во внимание просьбу о разводе, присланную из Наблуса остальной частью баронов Королевства. Сибилла выслушала эти требования развода, и понимая, что положить конец бессмысленным препирательствам можно лишь проведя церемонию коронации как можно быстрее, ответила на них так: "...я желаю, чтобы вы заверили меня своими обещаниями и клятвами, что на кого бы из вас ни пал мой выбор, все изберут его своим главой и господином" (4). Бароны и знать согласились на это, дав клятву, а патриарх, наконец, почувствовав, что можно безопасно провести церемонию коронации, начал необходимые приготовления.
А в это время Жерар де Ридефор, едва получив ответ наблусской асамблеи от посланников-цистерианцев, немедленно начал действовать с обычной для него твердой решительностью и предусмотрительной точностью. Он первым делом заменил все посты, охранявшие семь крепостных ворот Иерусалима тамплиерами, и издал приказ, по которому ни один человек не мог войти либо покинуть город без его личного разрешения, и кроме того ясно дал понять всем окружающим, что любые попытки выступлений в поддержку сторонников Раймонда Триполийского будут встречены им лично с крайним неодобрением. После чего желающих выступать не нашлось.

Граф Раймонд Триполийский, оставшись в одиночестве, спешно покинул Наблус, отправился в Тиберию, укрепился там и занял выжидательную позицию. Все явные союзники отвернулись от него. По-прежнему был в силе только политический альянс с партией Марии Комниной, который хотя и ничего не давал в отношении военной силы, однако в недалеком будущем мог оказаться очень ценным.
Византийская империя и ее мусульманские враги находились уже довольно долго в состоянии формального перемирия, собирая силы для нового этапа своей многовековой войны. Иерусалимское королевство в данный момент было также в мире с каждой из сторон. Однако незадолго до начала описываемых событий 12 сентября 1185 года в Константинополе вспыхнул мятеж, в результате которого уличная толпа провозгласила императором Исаака II Ангела (Issakios II Angelos). Его предшественник и родственник Андроник Комнин (Andronicus I Comnenos), после двух суток непрерывных истязаний был отдан на съедение диким зверям. Эти обстоятельства отнюдь не способствовали усилению и без того тихо агонизирующей империи, и соответственно давали возможность поставить нового византийского императора, остро нуждавшегося в данный момент в сильных союзниках, в определенную зависимость от дружественных отношений с Иерусалимским королевством. Империя Саладина, в свою очередь, была слишком слаба, чтобы воевать одновременно и с Иерусалимским королевством и с Византией. А принимая во внимание то, что зона конфликта между мусульманами и Византией была намного шире, чем зона конфликтов между мусульманами и Иерусалимским королевством, не трудно было заключить, что для Саладина в данный момент существует два пути: либо совершить молниеносный "блиц-криг", в результате которого Иерусалимское королевство будет окончательно уничтожено, либо любой ценой поддерживать с франками мир на всем протяжении возможной войны с Византией. Таким образом, для графа Раймонда Триполийского могла просматриваться реальная политическая возможность захватить трон, опираясь на мусульманскую поддержку, пусть даже ценой гражданской войны, после чего можно было бы попытаться превратить Иерусалимское королевство в ключевую и политически независимую третью силу, нейтралитет которой был бы слишком ценен как для Византии, так и для мусульман, чтобы какая-либо из сторон могла позволить себе посягать на его благополучие. Единственным рискованным обстоятельством в этом расчете было то, что Саладин вполне мог не удовольствоваться скромной ролью союзника, и легко превратиться в оккупанта. Однако такое развитие событий было бы крайне опасно для Византии, и ее собственные кровные интересы потребовали бы ее немедленного военного вмешательства. И лучшим посредником в подобном случае между византийским императором и графом Раймондом был бы не кто иной, как его двоюродная невестка Мария Комнина, приходившаяся новому императору Византии Исааку II Ангелу троюродной племянницей.
Раймонд Триполийский не замедлил начать тайные переговоры с Саладином. Какие бы планы своего прихода к власти граф Раймонд не вынашивал, все они так или иначе должны были предусматривать войну против короля Ги де Лузиньяна и его сторонников. Иначе говоря, гражданскую войну в Королевстве, что и было самым желанным политическим исходом для Саладина, вся военная политика которого не давала никаких оснований предполагать что он в дальнейшем собирается мириться с самим фактом существования франкского Иерусалимского королевства. И, судя по всему, Саладин готов был пойти на любые переговоры и соглашения с кем угодно, лишь бы добиться гражданской войны, взорвать Королевство изнутри и покончить с ним окончательно.
Возможно граф Раймонд, полагал, что он сможет контролировать ситуацию, возможно считал, что чем бы дело ни кончилось - у него нет иного выбора, как бы там ни было, его альянс с Саладином состоялся, что делало гражданскую войну в Королевстве практически неизбежной, если только не случится политическое чудо. Общая обстановка в Королевстве была крайне благоприятна для планов графа Раймонда - вне зависимости от симпатий местных баронов к нему лично, было очевидно, что знатные "полеины" воспользуются первым удобным случаем, чтобы свергнуть с престола ненавистного франка.
Как раз в этот момент партия особо недовольных своим положение "полеинов", во главе с Марией Комниной, решила перейти к более активным действиям, смысл которых сводился к провокации как можно более сокрушительного столкновения между силами франков и мусульман, которое, вне зависимости от своего исхода, создавало самую благоприятную ситуацию для вмешательства Византии, в рузультате которого на Иерусалимском троне должна была оказаться ее дочь - юная Изабелла. Соответственно, реальная власть в Королевстве оказалась бы в руках Марии Комниной и ее сторонников-"полеинов", а само Королевство прочно и окончательно вошло бы в политическую орбиту Византийской империи. В таком сценарии развития событий также существовала теоретическая опасность того, что Византийская империя отнюдь не удовольствуется миссией союзницы-освободительницы, а попросту ликвидирует институт иерусалимских королей, и превратит территорию бывшего Королевства в одну из своих провинций, что было бы совсем нежелательно ни для Марии Комниной, ни для ее сторонников. Однако вся предшествовавшая политика Византии в отношении Иерусалимского королевства делала такой исход дела маловероятным.