Глава из хроники Гийома Тирского
«История деяний в заморских землях»
(«Historia rerum im partibus transmarinis gestarum»)

(Книга VIII)
13. С наступлением дня (1) все войско (2) в полном вооружении, согласно полученному приказу, подступило к городу, чтобы начать его атаку. У всех было одно-единсгвенное намерение: или отдать жизнь за Христа, или возвратить городу (3) христианскую свободу. В целом войске нельзя было найти старика или больного, или какого-то совсем еще незрелого юношу, которые не горели бы священным пылом битвы; даже женщины, забыв свой пол и обычную слабость, брались за оружие, принимая на себя непосильный мужской труд. Вступив с таким единодушием в битву, они старались изо всех сил приблизить к стенам приготовленные осадные орудия, чтобы можно было легче атаковать тех, кто оказывал им мужественное сопротивление, стоя на крепостных стенах и башнях. Но осажденные, решив сопротивляться врагу до конца, пускали копья и бесчисленное множество стрел, метали камни руками и из метательных орудий, прилагая все силы к тому, чтобы отогнать наших от их стены. Наши, в свою очередь, еще более рьяно бросались вперед и, прикрывшись щитами и плетенками, непрерывно пускали стрелы из лука и баллисты (4), метали камни величиной с кулак и бесстрашно пытались продвинуться к стене, чтобы тех, кто стоял на башнях, лишить мужества и спокойствия. Другие же, стоявшие в осадных башнях, то старались при помощи шестов придвинуть подвижную башню к укреплениям, то пускали из метательных орудий огромные камни в стену и пытались непрерывными ударами и частыми сотрясениями ослабить ее так, чтобы она рухнула. Некоторые при помощи малых метательных орудий, называемых манганами, из которых стреляли камнем меньшего веса, сбивали тех, кто охранял от наших внешние укрепления стен.
Но ни те, которые пытались протолкнуть осадные башни к стенам, не могли должным образом выполнить их намерение, ибо продвижению препятствовал огромный и глубокий ров, прорытый перед стенами, ни те, которые пытались метательными орудиями пробить в стене брешь, не достигли удовлетворительных результатов. Ибо осажденные спускали со стен мешки с соломой и отрубями, а также канаты и ковры, громадные балки и тюфяки, набитые ватой, чтобы этими мягкими и упругими вещами ослабить удары камней и свести на нет все усилия наших. Более того, они и сами поставили у себя орудия, притом в гораздо большем количестве, чем у нас, из которых забрасывали наших стрелами и камнями, чтобы препятствовать их действиям.
И вот, когда обе стороны, предельно напрягая свои силы, сражались со всей ожесточенностью, разгорелся такой беспощадный бой, длившийся с раннего утра до вечера, что стрелы и дротики сыпались на людей с обеих сторон, подобно граду; пущенные камни сталкивались в воздухе, и сражающиеся умирали во множестве и самой разной смертью. Напряжение и опасность были совершенно одинаковы на полях сражений и герцога (5), и Танкреда (6), и графа Тулузского (7), и других князей, ибо город, как упоминалось выше (8), был атакован с одинаковым рвением и пылом с трех сторон. Наши были более всего озабочены тем, чтобы, забросав ров щебнем, камнями и землей, можно было выровнять дорогу для продвижения осадных машин; напротив, усилия осажденных были направлены к тому, чтобы воспрепятствовать нашим в этом намерении. Тем, кто намеревался исполнить сие, они оказывали упорное сопротивление и наперебой бросали на орудия атаки горящие головни, огненные стрелы, вымазанные серой, маслом, смолой, и все то, что обычно служит горючим, чтобы поджечь их. Кроме того, они направляли на наши машины из своих громадных орудий, стоявших позади укреплений, такие ловкие удары, что у наших осадных башен едва не разбили основание, пробили бока, и одним сотрясением чуть не сбросили на землю тех, кто стоял наверху, чтобы сражаться оттуда. Но наши бросались на падающие головни и заливали их потоками воды, пытаясь укротить беспощадный пожар.
18. Итак, как мы уже сказали (9), полки герцога и графов (10), атаковавшие город с севера, с Божьей помощью добились того, что утомленные враги уже не осмеливались сопротивляться долее, а после того как глубокий ров был засыпан и укрепления перед стенами разрушены, они (11) могли беспрепятственно приблизиться к стене; и лишь изредка неприятель осмеливался предпринять против них что-либо через бойницы стен. Те же, которые находились в подвижной башне, по команде герцога бросали в матрацы, набитые ватой, и в мешки с соломой огонь; и тотчас дуновение северного ветра раздуло его в яркое пламя и погнало в город такой густой дым, надвигавшийся все беспощаднее, что защитники стен не были в состоянии открыть ни рот, ни глаза, и ошеломленные и приведенные в замешательство потоком густого дыма, оставили стены без защиты. Узнав об этом, герцог приказал тотчас же принести те балки, которые были отняты у неприятеля, положить их одним концом на осадную башню, а другим на стену и опустить откидную сторону башни, которая и легла на них, образовав нечто наподобие моста с весьма крепкой подпорой. Таким образом, то, что враги придумали для своей защиты, обернулось им на гибель... Как только они увидели, что наши овладели стеной и герцог со своим войском уже ворвался в город, то покинули они свои башни и укрепления и бросились бежать в узкие улицы.
19. Между тем герцог и те, кто были с ним, объединив свои силы, пробегали туда и сюда по улицам и площадям города с обнаженными мечами и разили безо всякого различия всех врагов, каких только могли найти, не взирая ни на возраст, ни на чин. И такое повсюду было страшное кровопролитие, такая груда отрубленных голов лежала повсюду, что уже невозможно было найти никакой дороги или прохода, кроме как через тела убитых.
Уже наши вожди различными путями достигли почти середины города, совершая бесчисленные убийства, и огромная толпа народа, и без того склонная к убийству, да еще возбужденная жаждой крови неверных, следовала за ними, а граф Тулузский и другие вожди, которые сражались с ним в окрестностях горы Сион (12), еще ничего не знали о том, что город захвачен и победа в руках наших.
Но громкие крики наших, вступивших в город, и ужасные вопли, которые доносились с места избиения неверных, возбудили удивление в тех (13), кто оставался еще в той стороне города; они спрашивали себя, что бы значили эти необычные крики и смятение кричавшего народа? Наконец они узнали, что город захвачен и наши войска вступили в него. Тотчас покинули они башни и укрепления и бежали по разным направлениям, заботясь только о собственном спасении. Большинство из них бросились в крепость (14), так как она была поблизости, и там укрылись. И вот воины через мост, который без всякого труда был положен на стену, и по приставленным к стене лестницам наперебой бросились в город, не встретив ни малейшего препятствия. Как только они оказались в городе, они тотчас открыли южные ворота, которые находились поблизости с ними, чтобы остальные без труда могли войти сюда. Так вошел в город знаменитый и храбрый граф Тулузский, Исоадр — граф Дийский, Раймунд Пеле, Вильям из Сабраны, епископ Альберийский и многие другие знатные люди, чьи имена история для нас не сохранила, как и число их. Все они, собравшись в единое войско, вооруженное до зубов, ринулись через середину города, творя ужасное кровопролитие. Ведь те, которые, избежав герцога и его людей, думали, что смогут избежать и смерти, если побегут в другие части города, попали теперь в еще большую опасность, встретив этих (15); избежав Сциллы, они натолкнулись на Харибду. Такая страшная резня врагов была учинена во всем городе, столько было пролито крови, что даже сами победители, должно быть, испытывали чувство отвращения и ужаса.
20. Большая часть народа бежала под портики храма (16), потому что он был расположен в отдаленной части города и еще потому, что был огражден стеною, башнями и крепкими воротами. Однако это не принесло спасения людям, ибо Танкред отправился туда немедленно с значительной частью всего войска. Он силой ворвался в храм и, уничтожив там бесчисленное множество народа, унес, говорят, оттуда несметное количество золота, серебра и драгоценных камней; правда, позже, когда улеглось смятение, возвратил все, как полагают, в целости. Потом и прочие предводители, перебив всех, кто встречался им в различных частях города, отправились в храм, в ограде которого, как они слышали, укрылось много людей. Они вступили туда с толпой всадников и пеших воинов и, не щадя никого, перекололи мечами всех, кого нашли там, и залили все кровью. Произошло же это по справедливому указанию Господню, чтобы те, кто оскверняли святыню своими суеверными обрядами и сделали ее чужой верному народу, собственной кровью очистили ее и искупили свое преступление смертью. Невозможно было смотреть без ужаса, как валялись всюду тела убитых и разбросанные части тела и как вся земля была залита кровью. И не только обезображенные трупы и отрубленные головы представляли страшное зрелище, но еще более приводило в содрогание то, что сами победители с головы до пят были в крови и наводили ужас на всякого встречного. В черте храма, говорят, погибло около 10 тысяч врагов, не считая тех, что были убиты там и сям в городе и устилали улицы и площади; число их, говорят, было не меньше. Остальные части войска разбежались по городу и, выволакивая, как скот, из узких и отдаленных переулков несчастных, которые хотели укрыться там от смерти, убивали их. Другие, разделившись на отряды, врывались в дома и хватали отцов семейств с женами, детьми и всеми домочадцами и закалывали их мечами или сбрасывали с каких-либо возвышенных мест на землю, так что они погибали, разбившись. При этом каждый, ворвавшись в дом, обращал его в свою собственность со всем, что находилось в нем, ибо еще до взятия города было согласовано между крестоносцами, что по завоевании его каждый сможет владеть на вечные времена по праву собственности, без смущения, всем, что ему удастся захватить. Потому они особенно тщательно осматривали город и более дерзко убивали граждан. Они проникали в самые уединенные и тайные убежища, вламывались в дома жителей, и каждый вешал на дверях дома щит или какое-либо другое оружие, как знак для приближающегося — не останавливаться здесь, а проходить мимо, ибо место это уже занято другими.

Комментарии

(1) 14 июля 1099 г.
(2) Т. е. войско крестоносцев.
(3) Т. е. Иерусалиму.
(4) Машины для метания стрел, камней и бревен.
(5) Т. е. Годфрида Лотарингского.
(6) Нормандского герцога, одного из вождей первого крестового похода.
(7) Раймунда Сен-Жилль.
(8) Об этом говорится в гл. VIII, 5.
(9) В гл. VIII, 16 говорится о том, что крестоносцам удалось засыпать ров, подкатить к стене осадную башню и сорвать со стены две большие балки.
(10) Т. е. Годфрида Лотарингского и графов Роберта Нормандского и Роберта Фландрского.
(11) Крестоносцы.
(12) Гора на западе, близ Иерусалима.
(13) Имеются в виду защитники южной части города.
(14) В башне Давида.
(15) Т. е. войско графа Тулузского.
(16) Храма Соломона на горе Мория.

Текст взят с сайта "Восточная литература"

Перевод Т. И. Кузнецовой
Текст воспроизведен по изданию:
Средневековая латинская литература IV-IX вв. М. 1970

сланец